Если бы Салман Рушди был матерью, он бы так никогда не написал
(я не осуждающе, просто так, думаю на тему)читать дальше
Реза Хайдар уехал в пустынный край воевать с бесчинствующими дикарями,
а через два месяца его единственное дитя -- Суфия Зинобия-- заболела
менингитом и сделалась слабоумной. Билькис заходилась в плаче, рвала на себе
волосы и одежду (с равным неистовством) подле детской кроватки и сквозь
слезы обронила таинственную фразу: "Это кара божья". Разуверившись и в
военных, и в гражданских врачах, она обратилась к местному целителю Хакиму,
тот приготовил очень дорогое лекарство из кактусовых корней, тертой слоновой
кости и попугаичьих перьев. Жизнь девочке он спас, но (как заранее
предупредил) умственное развитие приостановилось до конца ее дней, так как у
снадобья оказалось, на беду, побочное действие: все компоненты
способствовали долголетию, а следовательно, задерживали бег времени в
организме пациента. Когда Реза приехал в отпуск, дочка уже оправилась от
болезни, хотя Билькис казалось, что у двухлетней крохи начинает сказываться
неизлечимая заторможенность. "А вдруг еще какие побочные действия
обнаружатся? Кто знает?"--в ужасе думала мать.
Бремя вины придавило Билькис, вины столь тяжкой, что ее не объяснить
даже болезнью единственной дочери. Будь я завзятым сплетником, я б не
преминул приплести кое-что менгалоподобное, то бишь разделил бы ее
пристрастие к кино и к некоторым толстогубым молодым людям.
Накануне приезда Резы, снедаемая виной, Билькис всю ночь прошагала по
своим "покоям Для молодоженов" в "Блистательной". Следует отметить, что при
этом одной рукой она непрерывно и непроизвольно поглаживала живот вокруг
пупка.
В четыре утра она дозвонилась до Рани Хараппы в Мохенджо и,
исполнившись здравого смысла, сказала следующее:
-- Рани, несомненно это кара божья, и ничто иное. Реза мечтал о
сыне-герое, я ж принесла ему дочь-идиотку. Это правда, и никуда от нее не
денешься. Рани, у меня дочь вырастет раззявой и тупицей. Безмозглой дурой.
Голова набита соломой, шариков не хватает -- так говорят про таких. Что
делать? Ах, дорогая моя, ничего уж не поправишь. Смирюсь и понесу свой стыд.